А. Чернов. СКОЛЬКО В ДРАККАРЕ ЛАДЕЙ-ОДНОДРЕВОК И КАК СМЕРТЬ ВЕЩЕГО ОЛЕГА ЗАПЕЧАТЛЕНА НА ДРЕВНЕЙ МОНЕТЕ ИЗ ХЕДЕБЮ

Осебергский корабль. 15 пар уключин. Постройка ок. 820 – до 834 г.

Музей драккаров, г. Осло.
Когда-то археолог Евгений Рябинин показал мне статью в одном археологическом сборнике (не свою). Там была таблица, анализирующая распределение находок из восточно-славянских курганов викингов: Гнёздово и еще два пункта помельче. И в каждом из трех мест в одном из пятнадцати курганов были найдены весовые гирьки.

Просто мистика какая-то….

Я рассказал своему сыну, десятикласснику Сашке. И он нас оборжал:

– Пап, ты в пионерах был?.. Допустим, известно, что в твоем классе тридцать пять человек, а сколько учеников в пионерском звене мы почему-то не знаем.  Но каждого звеньевого на рукаве нашивка или значок, по-нынешнему – бейджик. Известно, что пионервожатая выдала на класс семь нашивок. Можешь определить, сколько учеников в пионерском звене?..

Позор на наши седые головы… И на рябининскую, и на мою…

Мы же знали, что большие скандинавские драккары в тридцать пять пар весел (плюс капитан, пара помощников и пара рулевых) не могли пройти по Волхову ниже Старой Ладоги. Через пороги их было не перетащить. Поэтому драккары оставались зимовать в гавани Старой Ладоги, а экипаж каждого пересаживался на ладьи-носады (они же моноксили, то есть однодревки с надставленными бортами).

Но Саша объяснил: на каждой ладье был человек с весами (и гирьками!) для взвешивания серебряной монеты. Если весовые гирьки всюду находят в одном из пятнадцати курганов, значит, ладья вмещала 15 воинов и имела семь пар весел.

Так и ходили на Царьград.

PS от 30 июня 2020.

Вчера обнаружил в сети викингскую монетку, недавно найденную археологами в датском Хедедю.

Хедебю – родина Рёрика Ютландского, торговый город, который потерял, когда был изгнан из Дании, но вернул себе в 857 г., за несколько лет до своего броска в Ладогу.

Статья про Хедебю здесь:

Важные города Древней Скандинавии: Хедебю

Дело в том, что Хедебю находится не у Балтийского моря, а в тридцати километрах от него, и к морю можно попасть только по широкой, но не глубокой реке. Это если идти на восток.  А если на запад, то, перетащив ладьи посуху к другой реке, попадешь в Северное море. Ни по одной, ни по другой реке тяжелые драккары не пройдут. Значит, в Хедебю надо плыть на ладьях. Именно на таких, которые выгравированы на монетке из Хедебю.

Пересчитал щиты на правом, повернутом к нам борту. Их семь (по числу гребцов с этого борта). Значит, всего гребцов четырнадцать. Плюс кормщик.

Десятиклассник Саня оказался прав.

Серебряная монетка из Хебедю

На аверсе погребальная ладья с подобранными парусами и отсутствующим кормовым веслом. Круглые щиты на борту объяты пламенем. (Это заметил петербургский художник Юлий Рыбаков.) Горит и борт ладьи: изображенные вертикальными точками язычки огня вырываются к небу на носу и на корме.

Под ладьёй плывущая вверх брюхом снулая рыба.

Даты нет, и есть соблазн предположить, что ее могли отпечатать на принадлежащем Рёрику Монетном дворе в голландском Дорестаде или Хедебю. Но монетка не IX, а, X или даже XI века. Это следует из того, что на реверсе ладожско-скандинавский сюжет из 912 года. В этой драме лишь три персонажа: старик (его лицо удлиняет клиноподобная борода) – конь – змея в атакующей позе. Однако человек ее не видит, ведь он занят конем, точнее – воспоминанием о любимом коне. Плотная смертная сень над головой коня, перекрывая сектор обзора, отделяет его от змеи.

…так я полагал, пока, просматривая древнеримские монеты из Галии, не обнаружил параллель к скандинавской монете с сюжетом гибели Вещего Олега. И была эта параллель лет на тысячу старше. Изображенная над конем плотная завеса, это, скорее всего, – ритуальная распашка площадки под сопку. Такие борозды металлического рала на материке археолог Сергей Кузьмин лет двадцать назад показывал мне на Волхове, в Дубовиках. Именно так выглядело основание раскопанной Кузьминым сопки на правом волховском берегу. (Черные полосы на рыжеватом грунте были видны до первого дождя.) Смертной сеткой резчик и украсил Олегову монеты. Что имел в виду античный мастер, я не знаю. На его монете борозды тоже наложены в виде сетки, отличие лишь в том, что здесь пашня засеяна.

Вот эта сень над коником на реверсе древнеримской золотой монетки из Галии:

Ок. 60 до н. э. Париж. Статер. 6,96 g. Delestrée Tache 83

.
В сагах человека зовут Орвар-Одд, он правит в Альдейгии (Ладоге), а в русском дописьменном предании это гибнущий в Ладоге от змеи и коня Вещий Олег. (Кстати, ученые согласны, что русский вариант по отношению к скандинавскому первичен.)

Почему это именно про Олега? Потому, что на монете под ногами коня геометризованный до трех равносторонних треугольников, поверженный долу рогами вниз геральдический знак. Это что-то среднее между двузубцем Рюрика и Рюкиковичей (до Владимира, у которого гербовым знаком был трезубец) и трискелионом. Но трискелион свастикообразен, он раскручивается вокруг своего центра, а тут три треугольника, как три наконечника стрелы, устремлены в точку центра.

То есть это не двузубец и не трискелион, а другая, хотя и графически родственная эмблема.

Сравним с двузубцем Олега Святославича, второго сына Святослава Игоревича (граффити на монете 910/911 г.; См. С. В. Белецкий. Древнейшая геральдика Руси. / Повесть временных лет. СПб., 2012. С. 435).

Двузубец Олега Святославича, второго сына Святослава Игоревича, и предполагаемая эмблема Вещего Олега.

Объясним, почему перед нами конь. а не олень с ветвистыми рогами. Рога не были бы изображены при помощи квадратной сетки (такой, какой обозначены круп кон, тело рыбы и паруса). Позднейшие резчики викингских монет, подражающих этой монете, восприняли штриховку как оленьи рога, а на оригинале это непроницаемая завеса, отделяющая настоящее от будущего. Завеса эта нужна, чтобы передать мысль о недоступности человеческому зрению всего, что будет: змея уже готова к броску, но герой, печалующийся о любимом коне, ее не видит.

* * *

Поищем в нумизматическом наследии викингов параллели к монетке Вещего Олега. Их несколько. Но сначала та, чей аверс мог стать архетипом для нашей монеты (реверс, увы не опубликован). Это серебряная денежка из Музея викингов в Роскилле, первой столицы Дании, предположительно, отпечатана в Хедебю ок. 825 г.

А вот из других собраний:

Найденные первый чеканные монеты викингов из города Хедебю

Есть и другие, найденные неким поисковиком в датском болоте близ Рибе.

https://zen.yandex.ru/media/historygothy/serebro-korolia-gudfreda—unikalnyi-klad-epohi-vikingov-5bec16e233501200a9884e96

Но приглядимся, на этих монетках конь превратился в оленя, а змея то ли в длинный, закрученный спиралью язык оленя, то ли в подобное  лиане гибкое растение, которым олень лакомится.

И тут много:
https://auction.violity.com/ru/new/1485-ladi-i-oleni-v-danii-obnaruzheny-redkie-serebryanye-monety
И тут одна:
https://www.vikingeskibsmuseet.dk/en/visit-the-museum/exhibitions/previous-exhibitions/the-world-in-the-viking-age-2014/about-the-exhibition

Предполагают, что отпечатаны в Хедебю ок 825 г. Но датировка, как я понимаю, с потолка. Просто потому, что Гутфред перевел купцов из разрушенного им города Рерика в Хедедю.
Монеты с оленем и змеей могли предшествовать Олегову сюжету на такой же монете, и тогда на монетке из Хедебю олений сюжет переосмыслен как Олегов. И треугольный трилистник (мотив традиционный для викингов) превратился в княжеских двузубец. Нечто подобное Сергей Белецкий обнаружил на граффити на монете 910/911 гг.(!!) и атрибуировал как знак Олега (!!! Бывают же такие случайные совпадения!). Но не Вещего, а Олега Святославича, второго сына Святослава Игоревича. (При этом не я ему подсказал, а он сам вспомнил эту параллель.)

Но думаю, что всё как раз наоборот. Монетка из Хедебю исходная. Там каждая деталь говорящая, каждая в сюжете на своем месте. А другие подобные монеты (из датского болота) просто формальные подражания резчиков, не знающих сюжета саги про Орвара-Одда. А если и знающих, то не узнавших его на исходной монете. Чеканы изнашивались быстро, их приходилось перерезать вновь и вновь. А поколения менялись… И конь превратился в оленя, голова Орвара/Олега в солнце, геометризованный двузубец в геометрический трилистник. И змей на этих монетках почему-то целуется с оленем. А на аверсе на ладье девять щитов (не семь! Это важно, см. ссылку), рыба из мертвой, плывущей вверх брюхом, стала и на рыбу не похожа, полена поленом. То есть то, что они датируют первой четвертью IX века, скорее всего, поздний X или даже XI.

Что ж, подождем, когда отыщется еще хотя бы один геометризованный двузубец, так или иначе связанный с Вещим Олегом.

* * *

Наша дружба с Женей Рябининым началась в той же Ладоге в середине 90-х. Так случилось, что мы вместе шли в музей на какое-то осеннее празднование, и я на отвале А. Н. Кирпичникова поднял странную металлическую четырнадцатигранную «бусину».

Это была арабская весовая гирька. Первая весовая гирька X века, обнаруженная не в поле ладожской сопки, а на поселении. Разумеется, в тот же вечер она была передана хранительнице музейных фондов Зое Дмитриевне Бессарабовой.

Четырнадцатигранная весовая гирька, полтора арабских дирхема и «глазок» из ладожской стеклодельни VIII–IX вв.

Сегодня, четверть века спустя, когда нет уже ни Зои Дмитриевны, ни Евгения Александровича, находкой монетки из Хедебю этот мой сюжет с ладожскими разновесами завершен. Моему сыну Сашке, без которого в 1997 г. возвращение археолога Евгения Рябинина в Ладогу не состоялась бы, обо всем вышеизложенном я сообщил.

Евгений Рябинин на Любше

ПРИЛОЖЕНИЕ:
.
«9. О росах, отправляющихся с моноксилами из Росии в Константинополь
.
[Да будет известно], что приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии, а другие из крепости Милиниски, из Телиуцы, Чернигоги и из Вусеграда. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава, называемой Самватас. Славяне же, их пактиоты, а именно: кривитеины, лендзаниныи прочие Славинии — рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам, росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство… снаряжают их…»
.
Константин Багрянородный. Об управлении империей.
http://www.vostlit.info/T…/rus11/Konst_Bagr_2/frametext9.htm