Андрей Чернов. ПРЕСТУПНАЯ БЕСХОЗЯЙСТВЕННОСТЬ ЧЕКИСТА ШОЛОХОВА

Болотов и Шолохов во дворе Миллеровского ОГПУ. 1928. Один из бывших руководителей Вешенского восстания Харлампий Васильевич Ермаков, считающийся шолоховедами прототипом Григория Мелехова, был во внесудебном порядке расстрелян в подвале этого дома 17 июня 1927 года. Произошло это вскоре после того, как он согласился встретиться и встретился с писателем Шолоховым.

Зная где хранятся «черновики», Шолохов не показал их и после того, как на Западе вышла разоблачающая его плагиат книга Ирины Медведевой-Томашевской «Стремя «Тихого Дона» (Париж: YMCA Press, 1974). Видимо, ответственные товарищи по-товарищески и объяснили ему еще 29-м, что сработал он, как двоечник на переменке: сдул, не понимая смысла того, что копирует.

Так что спрячь подальше. А лучше сожги.

Не сжег. Пожалел собственного титанического труда. Это же и впрямь была мука-мученическая для того, кто никогда ничего не писал… Несколько месяцев перерисовывать шестьсот страниц чужих черновиков и беловиков (привлек жену и ее сестру, даже их брата Ивана, но большего осилить не сумели и втроем, томов-то четыре!) – это ад для человека с неполными тремя классами образования.

Переписывая в 1929-м для РАППовской комиссии по плагиату, казалось бы, свою же собственную рукопись, Шолохов многократно доказал, что он не понимает текста.

Даже свои книги он не надписывал в присутствии гостей, просил оставить до завтра. И пораженным шолоховедам говорил, что черновики своих творений он сжигает («Иначе бы тут было не повернуться!»). Вот и после кончины классика стол его, как свидетельствовала внучка Мария Михайловна, оказался абсолютно пустым: ни одной исписанной бумажки.

Этот завербованный в 1923 году в НКВД, под старость спившийся иногородний, с тремя классами образования и уголовным прошлым, был полуграмотным. Всю письменную работу делали секретари Шолохова, которые при вступлении в должность давали подписку о неразглашении.

Публикация обнаруженных в 1999-м шолоховских «черновиков» стала надгробным камнем над телом шолоховского мифа: масса «ошибок непонимания» превысила все разумные нормы.

Казачий писатель Д. Петров-Бирюк вспоминал, что после публикации первых частей романа в Ростовский обком партии, в газету «Молот» и лично ему стали поступать письма от казаков, обвинявших Шолохова в плагиате. В некоторых из них утверждалось, что «Тихий Дон» написал Фёдор Крюков.

Д. С. Лихачев усомнился в авторстве Шолохова еще в 20-х. Физик Никита Алексеевич Толстой рассказывал мне, что его отец А. Н. Толстой сбежал из Москвы, когда ему предложили возглавить комиссию по плагиату. А дома на вопрос «Кто все же написал «Тихий Дон?», отвечал одно: «Ну уж, конечно, не Мишка!» Александр Твардовский, Федор Абрамов считали вероятной версию заимствования Шолоховым чужих рукописей и материалов. Виктор Шкловский в день смерти Шолохова резюмировал: «Не мог он его написать». Академик Алексеев, близко наблюдавший Шолохова на заседаниях президиума АН СССР говорил своему ученику Александру Лаврову (сегодня тоже академику) теми же словами: «Да ничего этот написать не мог!»

Специально для тех, кто всё еще продолжает считать М. А. Шолохова писателем. Об уровне этого писателя мы можем судить по очерку «Преступная бесхозяйственность» (1932 г.).

Этот «писатель» как в воду глядел: «Возникает угроза дальнейшего продолжения падежа в совхозном стаде…»

Извольте же откушать совхозной мертвечины.

А если будет мало, то вот еще один его «очерк». Только год другой: «По правобережью Дона». 1931.

Этот еще смешнее и страшней: канцелярит взбалтывается в пропорциях 50 на 50 с ученическим (на уровне того третьего класса, который классик так и не осилил) подражанием роману.

Достаточно прочесть вслух первый абзац: «По Верхнему Дону весна началась как будто и рано. На 5 апреля колхозы Вешенского района, в частности левобережная сторона, по песчаным землям, рано обнажившимся от снега, обсеменили 115 га зяби. Но неожиданно с севера подул холодный «московский» ветер, наволочью покрылось небо, запорошил поздний снег, и бригады, выехавшие было на поля и раскинувшие станы, потянулись обратно в хутора. Пятидневка дала ничтожный прирост в 69 га по району».

Здесь три заимствования из романа (рожать что-либо новое классик не приучен): в первом томе есть «Вешенская – вся в засыпи желтопесков», во втором «К утру дул уже московский ветер», в третьем «тучевою наволочью крылось небо». Ровненько так покрал, отщипнул из каждой книги. Так надежней, ибо не так заметно.

О, чего стоит только одно это: «по песчаным землям, рано обнажившимся от снега». (Это как «по телам, обнажившимся от порток».)

http://feb-web.ru/feb/sholokh/texts/sh0/sh8/sh8-092-.htm
http://feb-web.ru/feb/sholokh/texts/sh0/sh8/sh8-080-.htm?cmd=0

ФАЗИЛЬ ИСКАНДЕР О ШОЛОХОВЕ
(отрывок из книги «Думающий о России и американец»)

— Тогда поговорим о литературе. Я преподаю русскую литературу в университете. Что вы думаете о русской литературе советского периода?
— Я считаю, что вся советская литература имеет два направления. Первое — это литература идеологов, их детей и внуков. Второе направление — это литература жертв идеологии, их детей и внуков. Второе направление полностью победило первое. Но были и перебежчики с обеих сторон.
— А что вы думаете о Шолохове и романе «Тихий Дон»? Я прочел горы литературы об этом, но только окончательно запутался.
— Шолохова не было, но он мог быть.
— Загадочный ответ.
— Зато не ловится.
— Но все-таки он написал «Тихий Дон» или кто-нибудь другой?
— Это сейчас в России самый острый политический вопрос. Я на него могу ответить только в присутствии своего адвоката.
— Но я даю вам слово джентльмена, что никогда, нигде не буду ссылаться на вас.
— Хорошо. Я вам верю. У меня одно доказательство — психология пишущего. Это совершенно невозможно подделать. Читая «Тихий Дон», чувствуешь, что его писал отнюдь не молодой человек. Его писал очень сильный и очень усталый от жизни человек, которому не менее сорока лет. Защитникам авторства Шолохова надо было бы прибавить ему лет двадцать, тогда их позиция была бы более убедительна.

Конец цитаты

Фазиль, как всегда, прав. Он отказывал Шолохову в авторстве «Тихого Дона», аргументируя это очень простым соображением: роман написан пером писателя, чей жизненный опыт не может быть опытом двадцатилетнего. Автору как минимум в два раза больше.

Проиллюстрируем это наблюдение.

Текст «Тихого Дона» устроен так, что под живым стеклом самых простых слов может таится бездна.

Вот старик Мелехов отправляется уличать Аксинью в связи с Григорием:

«Пантелей Прокофьевич чертом попер в калитку. Аксинья стала, поджидая его. Вошли в курень. Чисто выметенный земляной пол присыпан красноватой супесью, в переднем углу на лавке вынутые из печи пироги. Из горницы пахнет слежалой одеждой и почему-то – анисовыми яблоками» (1, X, 54).

Начнем с конца абзаца. Почему яблоки анисовые? Очевидно, потому, что в первой редакции Аксинья звалась Анисьей (так в тех черновиках, которые Шолохов копировал). Почему пахнет именно яблоками? Да потому, что плод первородного греха на Руси ассоциировался с яблоком (а не с виноградом, как в средиземноморских странах). Слежалая одежда – это те ветхозаветные «одежды из шкур», которые даются Адаму и Еве при изгнания из рая. Вынутые из печи пироги – одновременно и символ брачного пира, и напоминание о человеческой телесности. Красноватая супесь, которой присыпан земляной пол куреня – эхо адамы, крошки той адамы (красной земли), из которой и слеплен Адам. Почему Пантелей Прокофьевич, стремящийся уличить Аксинью, чертом попер в калитку? Да потому, что перед нами пародия на ветхозаветный гнев Саваофа. Пародия, предупрежденная тем, что Аксинья встречает старика с порожним ведром (дурная примета), а у ног ее кот (непременный спутник классической ведьмы).

В двадцать лет (21) такой плотности культурных ассоциаций не было даже у Пушкина. Тем более ее не могло быть у полуграмотного (с тремя классами образования) юного уголовника Михаила Шолохова.

Ростовский исследователь А. В. Венков заметил, что в начале романа многое (казачья форма с отмененными к 1907 году белыми рубахами, некоторые архаичные особенности воинской службы, фамилии воинских начальников и т. д.) указывают на временной интервал 1901–1907 гг. Федор Крюков родился в 1870-м. Погиб в 1920-м. Свой роман он писал не в двадцать лет, а двадцать лет. Просто с августа четырнадцатого время пошло быстрей.

Вспомним еще раз: «Чем-то батюшка Тихий Дон цветен? /Цветен наш батюшка Тихий Дон вдовами да сиротами…»

Петербургский друг Крюкова по университету, филогог, историк и библиолог Владимир Феофилович Боцяновский (1869–1943), во время блокады открыл глаза Борису Викторовичу Томашевскому (1890–1957) на то, что автор «Тихого Дона» – Крюков! Он не один день излагал коллеге подробности этого трагического сюжета, доказывал, рассказывал о Крюкове. Они лежали рядом в одной больничной палате. Умирали, а потому времени у них было достаточно. Томашевский выжил. И эти рассказы (не рассказ!) поведал жене. Увы, разоблачившая Шолохова филолог Ирина Николаевна Медведева-Томашевская (1903–1973) в своем «Стремени «Тихого Дона» этих рассказов коснуться по понятным причинам не могла. Но, видимо, заметив вокруг себя какую-то нехорошую суету, недописанную книжку (чисто филологическую, а не мемуарную) передала приехавшему в Гурзуф А. И. Солженицыну. И вскоре трагически погибла в Гурзуфе. После смерти архив ее, как нередко бывает в таких случаях, в одночасье исчез. Книга со вступительной статьей Солженицына на следующий год вышла в Париже.

Московский журналист Лев Колодный, нашедший в 1990-х шолоховские «черновики», сочинил следующую трогательную историю:

«…В свой день рождения, 24 мая 1924 года, взяв расчет, Михаил Шолохов вернулся на Дон. Не удалось ему поступить на рабфак Московского университета. Не потому, что у него всего четыре (из семи) класса гимназии. Принимали и не таких, были бы за душой “пролетарское происхождение” и путевка комсомола. Но их не нашлось. Пришлось разгружать вагоны, мостить улицы, вести дела в рабочем жилищно-строительном кооперативе “Берите пример”. Председательствовал в нем на общественных началах Лев Мирумов, по должности сотрудник ВЧК, по призванию литератор. Это сблизило столь разных людей, познакомившихся на Дону. В Москве Леон Галустович Мирумян обрусел и стал Левой Мирумовым. Он дал юному другу комнату в Георгиевском переулке, у Тверской, и там же – непыльное место в конторе. Что удалось в столице по большому счету, так это опубликовать в восемнадцать мальчишеских лет три очерка в “Юношеской правде”. Они доказывают без всякого сомнения: дар беллетриста дан был этому юноше свыше. /…/ “Молодой ленинец” первым опубликовал другой прелестный рассказ – “Родинка”. Гонорар позволил вернуться в Москву. Остановился в квартире Мирумова. Друг писал драму “Любовь чекиста”. А Мишка, как все звали тогда Шолохова, сидя с чекистом за одним столом, сочинял “Донские рассказы”, по накалу страстей напоминающие трагедии Шекспира. То сын пускал в распыл отца, то муж отправлял на тот свет жену… Успех в столице окрылил и, вернувшись на Дон, двадцатилетний новеллист засел за роман. С “Тихим Доном” Шолохов появился в Москве осенью 1927 года. /…/Я упоминал в начале чекиста Мирумова, который помог получить юному Шолохову работу и жилье Москве. “Участие в этом Леона Мирумова сильно преувеличено”, — опровергает Кузнецов и этот бесспорный факт. Не нравится ему дружба с чекистом, отмазывает он Шолохова и от связей с вождем, и от связей с НКВД. Но они были, и хорошо, иначе бы многие люди погибли, попав в застенки Лубянки, откуда писатель, пользуясь своим положением и связями, вытаскивал несчастных. Мирумов, пока жил в Москве, дружил с Шолоховым, подарил ему маузер, получив в ответ “Тихий Дон” на французском с автографом.(Лев Колодный. «Тихий Дон» и подонки. «Московский комсомолец». 24 мая 2001):
http://www.mk.ru/editions/daily/article/2001/05/24/108974-tihiy-don-i-podonki.html

Зеев Бар-Селла первым сформулировал то, о чем мало не догадывался. (См. его книгу «Литературный котлован. Проект «Писатель Шолохов». М, 2005).

Писателя Шолохова не было: была рукопись Крюкова и был чекистский проект, который реализовывал Ягода с помощью непосредственных своих подчиненных.

Еще на Дону, в 1923-м, чекист Леон Мирумян завербовал юного уголовника Шолохова (налогового инспектора, которого судили за подчистки ведомостей). Факт донского знакомства Шолохова с Мирумяном подтвердила Мария Шолохова, жена классика.

Мальчишку запугали, имитировав его расстрел, после дали год и под конвоем отправили в Москву, где Шолохов год жил на квартире у Мирумяна на Тверской, в пяти минутах от Кремля. С помощью и под присмотром чекиста он по крюковским материалам сочинял «Донские рассказы», начал печататься в молодежной прессе, перезнакомился с московскими литераторами.

Шолохов был подставным актером, уголовником, приговоренным за приписки в налоговых ведомостях, помилованным, когда ему подделали метрики (снизив возраст на год) и он стал как бы несовершеннолетним. И был завербован Экономическим отделением ОГПУ сыграть роль юного пролетарского гения.

Однако уточним. Никакого чекиста Леона Мирумова тоже не было.
Был чекист Лев Григорьевич Миронов.

http://old.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb327.htm
и
http://nkvd.memo.ru/index.php/%D0%9C%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2,_%D0%9B%D0%B5%D0%B2_%D0%93%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BE%D1%80%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87

Лев Колодный подробно описал знакомство юного Шолохова с «высокопоставленным чекистом из ЭКУ ОГПУ» (так и сказано!) литератором-дилетантом, автором пьесы «Любовь чекиста» Львом Мироновым. Правда зачем-то превратил его в армянина и соврал, что Миронов якобы умер в Средней Азии во время войны.

Но при этом Колодный сохранил (и за то ему спасибо!) бесценное свидетельство Марии Петровны, жены Шолохова: Шолохов познакомился с Мироновым еще на Дону.

http://profilib.com/…/lev-kolodnyy-kto-napisal-tikhiy-don-k…

Когда? Надо понимать, когда Шолохова судили за приписки, приговорили к расстрелу, но вдруг освободили. Спасла рукопись Крюкова, хранившаяся у Марии Петровны. (Напомню: о том, что вещи и рукопись покойного писателя лежали на чердаке у будущей жены Шолохова летом 2016-го поведала мне живущая ныне в Бельгии Римма Шахмагонова, вдова шолоховского секретаря).

Болотов сообщает важную подробность, неизвестную архивистам. В 1923-м Миронов уже работает в 4-м (снабжение) отделении ЭКУ ОГПУ. И только с 1924-м он переходит в 5-е (внешняя торговля). Именно с 1923 г. «понаехавший» московский безработный Шолохов начинает служить у него делопроизводителем в жилищном кооперативе (Миронов был председателем кооператива на общественных началах).

Ну и женится в Букановской станице на Марии Петровне. (Таково было требование Петра Громославского, ее отца, знакомца и однокашника Крюкова по усть-медведицкой гимназии. А еще на Дону популярна была версия, что именно Мария Петровна донесла на Шолохова в ОГПУ.

Судили. Даже имитировали расстрел, что подтверждал и сам Шолохов (мол, под конвоем водили в ночи до оврага, но привели обратно.)

Правда, признавая факт суда и имитации расстрела, сам Михаил Александрович потом утверждал, что судили его «за превышение должностных полномочий», за справедливость его и милосердие. Можно ведь и так повернуть: вносил в ведомость 17% налога, а потом между единичкой и семеркой вставлял запятую, а единичку правил на четверку.

…А ты докажи, что разницу делили пополам?…

Но после будущий тесть, Громославский якобы сказал: «Мишка, если женишься на Маше, я из тебя человека сделаю!». И выправил фальшивую справку о несовершеннолетии подсудимого.

Конечно, может быть, и врут.
Только без помощи добрейшего Льва Григорьевича не спасла б никакая справка.

…Позже, уже в 30-х, в память о тех славных днях Миронов подарит своему протеже новенький маузер. А юный пролетарский гений преподнесет благодетелю французский перевод «Тихого Дона».

Ну, сами прикиньте: ему-то он зачем? Он и по-русски этой книжки не осилил.

Два товарища в кожанках, Лев Григорьевич Миронов и Георгий Евгеньевич Прокофьев, старые дружки, однокурсники по Киевскому университету. Оба стали чекистами. Первый будет расстрелян в 38-м, второй на год раньше.

Шолохов завербован Львом Мироновым, о чем сохранился подлинник записки курировавшего Шолохова на Дону чекиста Степана Болотова (1928 г.) См. факсимиле на «Несториане»

А. Ю. Чернов. КРЕПКА, КРЕПКА ПОКОЙНИЦА СОФЬЯ ВЛАСЬЕВНА (О чекисте Михаиле Шолохове)

Из донесения Степана Болотова
ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ ОГПУ СКК И ДССР* тов. Ефиму ЕВДОКИМОВУ (
4 сентября 1928. Миллерово):

Уважаемый Ефим Георгиевич… Шолохов имеет дом в Вешенском, купленный им недавно, для того, чтобы иметь возможность работать спокойно над романом именно в Вешках, откуда он черпает для своих произведений богатый сырьевой материал. Большею-же частью он живет в Москве с 1923 года и на родину является лишь периодически. В 1923 году работал в 4 отделении ЭКУ ОГПУ** у МИРОНОВА…

(Цитирую по фотокопиям Пермского «Мемориала». Все снимки из личного архива Болотова. Полностью текст донесения смотри в конце страницы.)
.
Поясню:
*СКК И ДССР – Северо-Кавказский край и Донская Советская Социалистическая Республика.
**ЭКУ ОГПУ – Экономическое управление для ликвидации шпионажа, контрреволюции и диверсий в сфере экономики. Создано в 1923. Начальник – З. Б. Кацнельсон. Позднее его сменил Л. Г. Миронов. Сообщение Болотова о работе Миронова в 4-м отделении (всего лишь «снабжение») уникально. Равно и как его работа на ОГПУ с 1923, а не с 1924 года.

Но именно в 24-м снабженец Миронов переходит в куда более престижное 5-е отделение и становится там большим начальником.

Просто так такого не бывает. Значит, появился некий особый проект, который Миронов ведет и курирует. И проект имеет прямое отношение к внешней торговле.В докладной записке Болотова только одна неточность: он докладывает полномочному представителю ОГПУ на Северном Кавказе Ефиму Георгиевичу Евдокимову (расстрелян в 1940-м), что Шолохов с 1923-го работает в экономическом управлении ОГПУ у Миронова. Но это год донской вербовки, не более. Официально сам Миронов в ОГПУ только с весны 1924-го.

Уже в 1925 году, напечатав несколько слабеньких рассказиков, изготовленных дома у Миронова, Шолохов двадцати лет отроду выезжает с делегацией советских писателей в Германию. (Этого факта в биографиях МШ я не обнаружил, но он есть в заметке Алексадра Мельника о Римме Николаевне Шахмагоновой. См. у меня на «Несториане».)

Итак, сверхсекретный государственный проект. Надо было взрастить пролетарского гения в родном чекистском коллективе. И продать на Запад уже написанный, однако еще не выправленный в нужном партии направлении великий казачий роман.

В феврале 1926 года на должности начальника Экономического управления ОГПУ Миронова сменил Прокофьев.

26 марта 1947 года Степан Болотов застрелился из наградного маузера № 177458, украшенного надписью «За беспощадную борьбу с контр-революцией».

…«Чем-то батюшка Тихий Дон цветен? /Цветен наш батюшка Тихий Дон вдовами да сиротами…» Крюков. «Живые вести». «Донские ведомости» 21 мая (3 июня) 1919.

Ну и напоследок горстка выписок:
.
Александр Шолохов, директор музея-заповедника Михаила Шолохова, внук писателя): «Крюков был честнейший, порядочный человек, если бы он узнал, что Михаила Шолохова обвиняют в плагиате, он бы вызвал наглеца на дуэль! Говорят, что Шолохов якобы переписал рукописи, чтобы сделать плагиат более достоверным. Посмотрите черновики «Тихого Дона», на некоторых вариантах правка на правке, разными чернилами, в разных местах, так, что сложно разобрать первоначальный текст! Чем имитировать такое, проще самому написать роман!»
.
Вл. Бондаренко, патриот и критик: «Шолохов стал одним из символов русскости в культуре, и быть с Шолоховым – это быть русским писателем, быть против Шолохова – просто быть против всего русского. Хочешь быть русским – признай Шолохова!»
.
Юрий Поляков. «Литературная газета», № 20, 2005 г.: «Утратить Шолохова означает для нас в известном смысле примерно то же самое, что потерять Победу во Второй мировой войне…»

Донесение Болотова: